Педагогическая деятельность. Ученики

Портрет композитора Николая Римского-Корсакова

    Римский-Корсаков обладал хорошими организаторскими способностями, которым нашлось применение в его педагогической и общественной деятельности. Он был профессором Петербургской консерватории (с 1871 г., классы практического сочинения, инструментовки, оркестровый), инспектором духовых оркестров Морского ведомства (1873–1884 гг.), директором Бесплатной музыкальной школы (1874–1881 гг.), дирижёром симфонических концертов (с 1874 г.), а позже и оперных спектаклей, помощником управляющего Придворной певческой капеллой (1883–1894 гг.).

     О начале своей педагогической деятельности Римский-Корсаков писал: «Незаслуженно поступив в консерваторию профессором, я вскоре стал одним из её лучших учеников, — а может быть, и самым лучшим, - по тому количеству и ценности сведений, которые она  мне дала». С годами Римский-Корсаков стал настоящим воспитателем музыкальной молодёжи. Заниматься в классе композиции у Римского-Корсакова было и трудно и крайне интересно. Он строил уроки так, чтобы последовательно вести учеников от более простых к более сложным заданиям, при этом Римский-Корсаков-педагог не придерживался шаблона и всегда был готов отступить от общего порядка для того, чтобы оживить интерес или увлечь ученика привлекательным для того упражнением. С некоторыми подопечными у композитора возникала дружба, нередко тесная и глубокая.

     Создатель композиторской школы, Римский-Корсаков воспитал 200 композиторов, дирижёров и музыковедов, среди которых — А.К. Глазунов, А.К. Лядов, А.С. Аренский, М.М. Ипполитов-Иванов, И.Ф. Стравинский, Н.Я. Мясковский, С.С. Прокофьев,  М.А. Баланчивадзе, Я. Витол, Н.В. Лысенко, А.А. Спендиаров. Частичным обобщением педагогического опыта явились его учебники гармонии и оркестровки — «Практический учебник гармонии» (1886 г.).

    Во время Революции 1905–1907 гг. Римский-Корсаков выступил с активной поддержкой требований бастующих студентов, открыто осудил действия реакционной администрации Петербургской консерватории (за что был уволен, и вернулся лишь после предоставления консерватории частичных автономных прав и смены руководства). «Случилось нечто невообразимое. Из Петербурга, Москвы и изо всех концов России полетели ко мне адреса и письма от всевозможных учреждений и всяких лиц, принадлежащих и не принадлежащих к музыке, с выражением сочувствия мне и негодования на дирекцию Русского музыкального общества. Ко мне являлись депутаты от обществ и корпораций и частные лица с теми же заявлениями. Во всех газетах появились статьи, разбиравшие мой случай; дирекцию топтали в грязь, и последней приходилось очень скверно».

     Членов дирекции изображали с пробками вместо голов, Бернгарда называли ничтожеством и тупицей, а он даже в суд не подал. На одной из карикатур маленькие члены дирекции играют на шарманке и дудочках, а огромный Римский-Корсаков уносит от них свои партитуры и верхнюю часть здания консерватории. Владимирские крестьяне собрали Римскому-Корсакову на бедность 2 рубля 17 копеек. Столичные журналисты были не так наивны, они знали, что автор 14 опер, в сущности, ничего не потерял, но навек опозорены те, кто поднял на него руку: «Римский-Корсаков больше не профессор. Он уже просто Римский-Корсаков».